Гумилёв завещание стихотворение

АФОРИЗМЫ ЦИТАТЫ ВЫСКАЗЫВАНИЯ ИЗРЕЧЕНИЯ

Навигация по сайту

Стихотворения Гумилева Н. С. «Завещание», «Заводи», «Загадка»

Николай Гумилев «Завещание»

Очарован соблазнами жизни,
Не хочу я растаять во мгле,
Не хочу я вернуться к отчизне,
К усыпляющей, мертвой земле.

Пусть высоко на розовой влаге
Вечереющих горных озер
Молодые и строгие маги
Кипарисовый сложат костер

И покорно, склоняясь, положат
На него мой закутанный труп,
Чтоб смотрел я с последнего ложа
С затаенной усмешкою губ.

И когда заревое чуть тронет
Темным золотом мраморный мол,
Пусть задумчивый факел уронит
Благовонье пылающих смол.

И свирель тишину опечалит,
И серебряный гонг заревет,
В час, когда задрожит и отчалит
Огневеющий траурный плот.

Словно демон в лесу волхвований,
Снова вспыхнет мое бытие,
От мучительных красных лобзаний
Зашевелится тело мое.

И пока к пустоте или раю
Необорный не бросит меня,
Я еще один раз отпылаю
Упоительной жизнью огня.

Николай Гумилев «Заводи»

Н. В. Анненской

Солнце скрылось на западе
За полями обетованными,
И стали тихие заводи
Синими и благоуханными.

Сонно дрогнул камыш,
Пролетела летучая мышь,
Рыба плеснулась в омуте.
. И направились к дому те,
У кого есть дом
С голубыми ставнями,
С креслами давними
И круглым чайным столом.

Я один остался на воздухе
Смотреть на сонную заводь,
Где днем так отрадно плавать,
А вечером плакать,
Потому что я люблю Тебя, Господи.

Николай Гумилев «Загадка»

Музы, рыдать перестаньте,
Грусть свою в песнях излейте,
Спойте мне песню о Данте
Или сыграйте на флейте.

Прочь козлоногие фавны,
Музыки нет в вашем кличе!
Знаете ль вы, что недавно
Бросила рай Беатриче,

Странная белая роза
В тихой вечерней прохладе.
Что это? Снова угроза
Или мольба о пощаде?

Жил беспокойный художник.
В мире лукавых обличий —
Грешник, развратник, безбожник,
Но он любил Беатриче.

Тайные думы поэта
В сердце его беспокойном
Сделались вихрями света
Полднем горящим и знойным.

Музы, в красивом пеанте
Странную тайну Отметьте,
Спойте мне песню о Данте
И Габриеле Россетти.

Н. ГУМИЛЕВ. КАПИТАНЫ

На полярных морях и на южных,
По изгибам зеленых зыбей,
Меж базальтовых скал и жемчужных
Шелестят паруса кораблей.

Быстрокрылых ведут капитаны,
Открыватели новых земель,
Для кого не страшны ураганы,
Кто изведал мальстремы и мель.

Чья не пылью затерянных хартий —
Солью моря пропитана грудь,
Кто иглой на разорванной карте
Отмечает свой дерзостный путь

И, взойдя на трепещущий мостик,
Вспоминает покинутый порт,
Отряхая ударами трости
Клочья пены с высоких ботфорт,

Или, бунт на борту обнаружив,
Из-за пояса рвет пистолет,
Так, что сыпется золото с кружев,
С розоватых брабантских манжет.

куратор этого раздела сайта

Подборки стихотворений придуманы, составлены и проиллюстрированы Викторией Малкиной.

На страницах некоторых стихотворений размещены аудио- и видеоролики с их исполнением в фильмах или на концертах.

«Капитаны» Н. Гумилев

«Капитаны» Николай Гумилев

На полярных морях и на южных,
По изгибам зеленых зыбей,
Меж базальтовых скал и жемчужных
Шелестят паруса кораблей.

Быстрокрылых ведут капитаны,
Открыватели новых земель,
Для кого не страшны ураганы,
Кто изведал мальстремы и мель,

Чья не пылью затерянных хартий, —
Солью моря пропитана грудь,
Кто иглой на разорванной карте
Отмечает свой дерзостный путь

И, взойдя на трепещущий мостик,
Вспоминает покинутый порт,
Отряхая ударами трости
Клочья пены с высоких ботфорт,

Или, бунт на борту обнаружив,
Из-за пояса рвет пистолет,
Так что сыпется золото с кружев,
С розоватых брабантских манжет.

Пусть безумствует море и хлещет,
Гребни волн поднялись в небеса,
Ни один пред грозой не трепещет,
Ни один не свернет паруса.

Разве трусам даны эти руки,
Этот острый, уверенный взгляд
Что умеет на вражьи фелуки
Неожиданно бросить фрегат,

Меткой пулей, острогой железной
Настигать исполинских китов
И приметить в ночи многозвездной
Охранительный свет маяков?

Вы все, паладины Зеленого Храма,
Над пасмурным морем следившие румб,
Гонзальво и Кук, Лаперуз и де-Гама,
Мечтатель и царь, генуэзец Колумб!

Ганнон Карфагенянин, князь Сенегамбий,
Синдбад-Мореход и могучий Улисс,
О ваших победах гремят в дифирамбе
Седые валы, набегая на мыс!

А вы, королевские псы, флибустьеры,
Хранившие золото в темном порту,
Скитальцы арабы, искатели веры
И первые люди на первом плоту!

И все, кто дерзает, кто хочет, кто ищет,
Кому опостылели страны отцов,
Кто дерзко хохочет, насмешливо свищет,
Внимая заветам седых мудрецов!

Как странно, как сладко входить в ваши грезы,
Заветные ваши шептать имена,
И вдруг догадаться, какие наркозы
Когда-то рождала для вас глубина!

И кажется — в мире, как прежде, есть страны,
Куда не ступала людская нога,
Где в солнечных рощах живут великаны
И светят в прозрачной воде жемчуга.

С деревьев стекают душистые смолы,
Узорные листья лепечут: «Скорей,
Здесь реют червонного золота пчелы,
Здесь розы краснее, чем пурпур царей!»

И карлики с птицами спорят за гнезда,
И нежен у девушек профиль лица…
Как будто не все пересчитаны звезды,
Как будто наш мир не открыт до конца!

Только глянет сквозь утесы
Королевский старый форт,
Как веселые матросы
Поспешат в знакомый порт.

Там, хватив в таверне сидру,
Речь ведет болтливый дед,
Что сразить морскую гидру
Может черный арбалет.

Темнокожие мулатки
И гадают, и поют,
И несется запах сладкий
От готовящихся блюд.

А в заплеванных тавернах
От заката до утра
Мечут ряд колод неверных
Завитые шулера.

Хорошо по докам порта
И слоняться, и лежать,
И с солдатами из форта
Ночью драки затевать.

Иль у знатных иностранок
Дерзко выклянчить два су,
Продавать им обезьянок
С медным обручем в носу.

А потом бледнеть от злости
Амулет зажать в полу,
Вы проигрывая в кости
На затоптанном полу.

Но смолкает зов дурмана,
Пьяных слов бессвязный лет,
Только рупор капитана
Их к отплытью призовет.

Но в мире есть иные области,
Луной мучительной томимы.
Для высшей силы, высшей доблести
Они навек недостижимы.

Читайте так же:  Как рассчитать среднедневной заработок для выходного пособия

Там волны с блесками и всплесками
Непрекращаемого танца,
И там летит скачками резкими
Корабль Летучего Голландца.

Ни риф, ни мель ему не встретятся,
Но, знак печали и несчастий,
Огни святого Эльма светятся,
Усеяв борт его и снасти.

Сам капитан, скользя над бездною,
За шляпу держится рукою,
Окровавленной, но железною,
В штурвал вцепляется — другою.

Как смерть, бледны его товарищи,
У всех одна и та же дума.
Так смотрят трупы на пожарище,
Невыразимо и угрюмо.

И если в час прозрачный, утренний
Пловцы в морях его встречали,
Их вечно мучил голос внутренний
Слепым предвестием печали.

Ватаге буйной и воинственной
Так много сложено историй,
Но всех страшней и всех таинственней
Для смелых пенителей моря —

О том, что где-то есть окраина —
Туда, за тропик Козерога! —
Где капитана с ликом Каина
Легла ужасная дорога.

Анализ стихотворения Гумилева «Капитаны»

Николай Гумилев в душе был романтиком и мечтал о дальних странах. Ему удалось осуществить задуманное и побывать в нескольких научных экспедициях. Но за несколько лет до путешествий он создал небольшой цикл стихов под названием «Капитаны», в котором явно прослеживаются нотки ностальгии. Начитавшись книг о жизни моряков, молодой поэт готов был сбежать от серой реальности на край света ради того, чтобы только почувствовать на губах привкус соли и испытать ни с чем не сравнимое чувство свободы.

Цикл «Капитаны» был создан летом 1909 года, когда Николай Гумилев гостил в Коктебеле у Максимилиана Волошина. Существует версия, что он был написан совместно с группой поэтов, которые обсуждали каждую строчку. Однако, по воспоминаниям Алексея Толстого, поэт несколько дней подряд запирался в своей комнате, работая над «Капитанами», а уж после представил стихи на суд своих друзей.

Цикл состоит из четырех произведений, которые объединены общей идеей романтики и путешествий. В первом из стихотворений Гумилев восхищается тем, как «меж базальтовых скал и жемчужных шелестят паруса кораблей». Образ «открывателей новых земель» настолько мил поэту, что он мысленно путешествует с ними и в собственных фантазиях переживает все те испытания, которые проходят его герои. Прокладывание пути на карте, подавление корабельного бунта, встречи с пиратами и школа выживания во время шторма – все эти составляющие морской жизни вдохновляют автора и заставляют его мечтать о подвигах. Мужество людей, которые каждый день ведут борьбу с морской стихией, не может оставить Гумилева равнодушным. «Разве трусам даны эти руки, этот острый, уверенный взгляд?», — вопрошает поэт.

Второе стихотворение цикла – гимн первооткрывателям и пиратам, которые не представляют себе спокойную жизнь на суше. Их влечет опасность и необходимость постоянно рисковать ради достижения собственных целей. «Как странно, как сладко входить в ваши грёзы, заветные ваши шептать имена», — отмечает автор. Ему кажется, что «в мире, как прежде, есть страны, куда не ступала людская нога». И именно себя Гумилев видит в качестве того человека, который когда-нибудь совершит новое открытие и побывает там, где «розы краснее, чем пурпур царей».

Однако как бы не манили моряков новые страны, они рано или поздно возвращаются в родной порт, переполненные новыми впечатлениями. И именно встрече с родиной посвящено третье стихотворение цикла «Капитаны». Суша дарит им то, чего они были лишены в своих странствиях. Женщины, пивные, игра в карты и кости, попытки узнать свою судьбу у гадалки… Но когда «смолкает зов дурмана», каждый моряк вспоминает о своем истинном предназначении. И тогда для него нет ничего важнее, чем «рупор капитана», который вновь зовет к отплытию.

Финальное стихотворение цикла посвящено морским легендам и загадкам, одной из которых является история о Летучем Голландце – корабле-призраке. Он является символом смерти и предвещает ее каждому, кто столкнется с этим призраком в море. У автора нет ответа на вопрос, откуда взялся этот корабль и какие цели он преследует. Но очевидно одно – легенда о Летучем Голландце является самой жуткой, и от этого еще более привлекательной в глазах каждого истинного моряка. Правда, Гумилев все же дает свою трактовку подобному мифу, отмечая, что корабль-призрак указывает каждому дорогу к краю мира. Туда, «где капитана с ликом Каина легла ужасная дорога». Она ведет лишь в одну сторону, но тот, кто рискнет пойти по ней до конца, сможет узнать тайны мироздания, хотя и заплатит за это собственной жизнью. И поэт убежден, что у каждого капитана в жизни наступает такой момент, когда он мечтает встретить на бескрайних просторах Летучего Голландца.

НИКОЛАЙ СТЕПАНОВИЧ ГУМИЛЁВ (1886-1921)

В 1906 году Гумилёв написал стихотворение «Завещание», на которое не обращают

внимания, тем более не обращают внимания на пророческий смысл его, считая, что

это еще ранний Гумилёв, что это завещание — своего рода бравада,

экзальтированно-романтический этюд и т.п.

Очарован соблазнами жизни,

Не хочу я растаять во мгле,

Не хочу я вернуться к отчизне,

К усыпляющей, мертвой земле.

Пусть высоко на розовой влаге

Вечереющих горных озер

Молодые и старые маги

Кипарисовый сложат костер.

И покорно, склоняясь, положат

На него мой закутанный труп,

Чтоб смотрел я с последнего ложа

С затаенной усмешкою губ.

Так начинается это стихотворение. Все-таки будем помнить, что слово обладает

магической силой — и человек, даже не желая того, может напророчить себе нечто,

порой беду. Пастернак говорил молодым поэтам, играющим с темой смерти, что этого делать нельзя, если вы на самом

деле хотите жить и творить, слово может все выстроить по-своему, если оно

Так вот здесь произнесено, что поэт не хочет могилы в отчизне — этой могилы и

нет. Есть могила его матери в маленьком тверском городке Бежецке, здесь можно

положить цветы, поклониться Анне Ивановне, вспомнить стихи самого Гумилёва

Иногда, в дни праздника ахматовской поэзии в Бежецке, приезжие поэты заказывают

на могиле молебен, поминая Ахматову и Гумилёва

Гумилёва расстреляли без суда и без доказательства вины в 1921 году, и

неизвестно где закопали в одной яме с другими расстрелянными.

Обычно говорят о пророческом смысле стихотворения Гумилева «Рабочий», в котором

поэт предсказал якобы свою гибель от рук «рабочего», то есть пролетариата,

революции Но строго-то говоря, это стихотворение о немецком рабочем, который

Пуля, им отлитая, просвищет Над седою вспененной Двиной, Пуля, им отлитая,

Читайте так же:  Приказ на главного сварщика

отыщет Грудь мою, она пришла за мной.

Это стихотворение имеет прямое отношение к Первой мировой войне, а не к

революции. Хотя все-таки и это стихотворение надо отнести к пророческим стихам

поэта: слово так или иначе исполнилось.

Некоторые говорят, что Гумилёв так увлекся экзотическими странами,

конкистадорами, жирафами, озером Чад, «брабанскими манжетами» романтических

капитанов, Африкой и Востоком, что не успел сказать о России.

Это и так, и не так. Во-первых, замечательно, что в русской поэзии есть поэт с

таким самобытным дарованием, устремленным к дальним странам, это только

обогащает русскую поэзию. Гумилёв родился в Кронштадте в штормовую ночь — ему на

роду было написано любить моря. У него дед был морским офицером, дядя —

Во-вторых, конец XIX века, как и конец XX, в искусстве настоятельно требовал

каких-то новых форм, тем, прорывов. В Европе многие художники такой прорыв искали в экзотическом материале — вспомним Гогена или

Киплинга. Так что Гумилёв действовал в духе общих поисков в искусстве своего

А в-третьих, Гумилёв много чего сказал и о России. Его книга «Костер» очень

русская. Александр Блок на одном из своих сборников сделал такую дарственную

надпись: «Дорогому Николаю Степановичу Гумилёву — автору «Костра», читанного не

только «днем», когда я «не понимаю» стихов, но и ночью, когда понимаю». Приведем

несколько строф из «Костра»:

Я ребенком любил большие, Медом пахнущие луга, Перелески, травы сухие И меж трав

бычачьи рога. (Детство)

В чащах, в болотах огромных, У оловянной реки, В срубах мохнатых и темных

Странные есть мужики.

Выйдет такой в бездорожье, Где разбежался ковыль, Слушает крики Стрибожьи, Чуя

старинную быль. (Муж и к)

Крест над церковью взнесен, Символ власти ясной, отеческой, И гудит малиновый

звон Речью мудрою, человеческой. (Городок)

Гумилёв стремился сказать о своей Родине полнее и пронзительнее, но признавал,

что его дарование в другом. В стихотворении «Стокгольм» он об этом скажет:

И понял, что я заблудился навеки

В слепых переходах пространств и времен,

А где-то струятся родимые реки,

К которым мне путь навсегда запрещен.

Это уже зрелый Николай Гумилёв говорит, все понимающий о себе, о своем творчестве. Читатель, который знает и любит стихи Гумилёва, уже и не вспоминает ни о каких

литературных течениях начала XX века, о литературных спорах, он, может быть, уже

и забыл, что такое акмеизм, который проповедовал Гумилёв, — он просто любит

лучшие стихи поэта, он живет, дышит этими стихами, это его золотой запас души.

На вопрос самого Гумилёва: «Что делать нам с бессмертными стихами?» — он

отвечает: «Любить!» Я бы дополнил еще: и издавать.

Читатель, который только открывает поэзию Гумилёва, найдет при желании много

статей и об акмеизме, и о спорах, прочитает статью А. Блока «Без божества, без

вдохновенья», узнает биографию поэта, откроет для себя непростые отношения двух

поэтов, мужа и жены, Ахматовой и Гумилёва, прочитает «Письма о русской поэзии»

Николая Степановича, его прозу, статьи, может быть, даже прочитает драмы. Самое

главное, чтобы поэт «зацепил» человека, чтобы душа потянулась к высокому

поэтическому миру. А это могут сделать только сами стихи. Слава Богу, после

многих десятилетий запрета сейчас вышли и выходят новые и новые издания

Гумилёва. С очень хорошими предисловие ями, так что есть возможность не только

насладиться стихами, но углубиться в художественный мир поэта.

Вот, например, какие глубины видит исследователь и автор пре-| дисловия к

прекрасному трехтомнику Гумилёва, изданному издатель-] ством «Художественная

литература» в 1991 году, Н.А. Богомолов в cthJ хотворении «Память»:

«Стихотворение заканчивается явлением неве-| домого странника с закрытым лицом:

Предо мной предстанет, мне неведом, Путник, скрыв лицо, но все пойму, Видя льва,

стремящегося следом, И орла, летящего к нему.

Крикну я. но разве кто поможет, Чтоб моя душа не умерла ? Только змеи

сбрасывают кожи, Мы меняем души, не тела.

Кто этот путник? Ахматова отвечала однозначно- Смерть. Современный комментатор

также однозначен: Христос. А можно найти еще одну параллель — Заратустра. И еще

можно добавить, что, согласие магическим концепциям, лев и орел в животном мире

соответствовалк Солнцу в мире природном. Гумилёв намеренно неоднозначен, наме-

| ренно уходит от простой расшифровки. «Путник» — и то, и другое, и| третье, и

еще нечто, и еще, и еще. Ряд этот принципиально несконча-] ем, его можно длить и

Так что читатель в стихах Гумилёва может найти глубины необычайные.

Закончить слово о поэте хочется несколькими стихотворениями из тех, которые

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд И руки особенно тонки, колени

обняв. Послушай: далеко, далеко, на озере Чад Изысканный бродит жираф.

Ему грациозная стройность и нега дана, И шкуру его украшает волшебный узор, С

которым равняться осмелится только луна, Дробясь и качаясь на влаге широких

Вдали он подобен цветным парусам корабля, И бег его плавен, как радостный птичий

полет. Я знаю, что много чудесного видит земля, Когда на закате он прячется в

Я знаю веселые сказки таинственных стран Про черную деву, про страсть молодого

вождя, Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман, Ты верить не хочешь во что-

нибудь, кроме дождя.

И как я тебе расскажу про тропический сад, Про стройные пальмы, про запах

немыслимых трав. Ты плачешь? Послушай. далеко, на озере Чад, Изысканный

В оный день, когда над миром новым Бог склонял лицо Свое, тогда Солнце

останавливали словом, Словом разрушали города.

И орел не взмахивал крылами, Звезды жались в ужасе к луне,

Если, точно розовое пламя, Слово проплывало в вышине

А для низкой жизни были числа, Как домашний, подъяремный скот, Потому что все

оттенки смысла Умное число передает.

Патриарх седой, себе под руку Покоривший и добро и зло, Не решаясь обратиться к

звуку, Тростью на песке чертил число.

Но забыли мы, что осиянно Только слово средь земных тревог И в Евангелии от

Иоанна Сказано, что Слово — это Бог.

Мы ему поставили пределом Скудные пределы естества, И, как пчелы в улье

опустелом, Дурно пахнут мертвые слова.

Прекрасно в нас влюбленное вино,

И добрый хлеб, что в печь для нас садится,

Читайте так же:  Образование спор у амебы

И женщина, которою дано,

Сперва измучившись, нам насладиться.

Но что нам делать с розовой зарей

Над холодеющими небесами,

Где тишина и неземной покой,

Что делать нам с бессмертными стихами?

Ни съесть, ни выпить, ни поцеловать. Мгновение бежит неудержимо, И мы ломаем

руки, но опять Осуждены идти все мимо, мимо.

Как мальчик, игры позабыв свои, Следит порой за девичьим купаньем

И, ничего не зная о любви,

Все ж мучится таинственным желаньем.

Как некогда в разросшихся хвощах Ревела от сознания бессилья Тварь скользкая,

почуя на плечах Еще не появившиеся крылья, —

Так век за веком — скоро ли, Господь ? — Под скальпелем природы и искусства

Кричит наш дух, изнемогает плоть, Рождая орган для шестого чувства.

Стихотворение из цикла «Капитаны»

Творчество Николая Гумилева открыло новую страницу в русской литературы. Этот поэт стал основателем символистического направления в русской поэзии.

Творчество Николая Гумилева

Ранние произведения этого поэта были посвящены теме любви. В произведениях позднего творчества Гумилев поднимал философские темы. Читая стихотворения Николая Гумилева, мы словно совершаем путешествие в фантастический мир.

Через символику, на примере фантастических героев, автор отображал реалии своего времени. Стихотворения Гумилева – необычайно интересные для читателей. Творчество Николая Гумилева стало символом восходящего Серебряного века в русской литературе.

Стихотворения из цикла «Капитаны» были написаны Николаем Гумилевым в средний период его творчества. Цикл, который состоит из четырех стихотворений, посвящен морякам – первооткрывателям, которые, не смотря на угрозу смерти, мужественно боролись со стихией и находили новые неопознанные земли.

На создание таких стихотворений автора толкнули обстоятельства его жизни. С приходом советского правительства, Гумилев неоднократно обвинялся в контрреволюционной деятельности. Действительность казалась автору темной пучиной, поэтому он решил создать произведение, в котором отвел себе роль бесстрашного капитана.

Главные герои цикла «Капитаны» отважно борются с природными катаклизмами, как в жизни автор ведет героическую борьбу с советским правительством. Цикл «капитаны» не лишен доли грусти, ведь автор словно жалеет о тех временах, которые канули в Лету.

Ведь именно тогда люди умели ценить смелых, отважных и благородных людей, в отличие от того времени, в котором пришлось жить Гумилеву. В цикле, Гумилев упоминает о таких известных мореплавателях как Васко де Гамма, Христофор Колумб, Джеймс Кук.

Стихотворение «На полярных морях и на южных»

Стихотворение «На полярных морях и на южных» открывает цикл «Капитаны». Следует отметить, что это произведение было создано в ранний период творчества поэта, когда он еще не планировал создавать цикл. В этом произведении Николай Гумилев прославляет отвагу и мужество капитанов, которые открывал новые земли.

Главнее герои произведения – люди, которые впитали в себя черты офицеров военно-морского флота и испанских пиратов. Их образы напоминают нам героев из приключенческих романов периода Великих географических открытий. Главные герои – мужественные люди, которые отказавшись од земного спокойствия и материальных благ, ищут свое счастья в далеких неизведанных землях.

Читая произведения, мы видим, что, несмотря на волнующееся море, опасность, которая исходит от пиратов, капитаны смело продолжают свой путь, чтобы выполнить до конца свою миссию. Гумилев придает капитанам дерзости – ведь она помогает достигнуть цели человеку, которому выпала роль быть первооткрывателем. Многие факты в этом стихотворении преувеличены, что говорит о романтизме поэта.

Завещание (Гумилёв)

Очарован соблазнами жизни,
Не хочу я растаять во мгле,
Не хочу я вернуться к отчизне,
К усыпляющей, мёртвой земле.

Пусть высоко на розовой влаге
Вечереющих горных озёр
Молодые и строгие маги
Кипарисовый сложат костёр

И покорно, склоняясь, положат
На него мой закутанный труп,
Чтоб смотрел я с последнего ложа
С затаённой усмешкою губ.

И когда заревое чуть тронет
Тёмным золотом мраморный мол,
Пусть задумчивый факел уронит
Благовонье пылающих смол.

И свирель тишину опечалит,
И серебряный гонг заревёт,
В час, когда задрожит и отчалит
Огневеющий траурный плот.

Словно демон в лесу волхвований,
Снова вспыхнет моё бытиё,
От мучительных красных лобзаний
Зашевелится тело моё.

И пока к пустоте или раю
Необорный не бросит меня,
Я ещё один раз отпылаю
Упоительной жизнью огня.

Анализ стихотворения Николая Гумилева «Капитаны»

Стихотворный цикл «Капитаны» – одно из самых значительных произведений Николая Гумилева. Оно ярко показывает натуру поэта. Он был тонким романтиком, мечтающим о путешествиях. Его манили неизведанные просторы.

После выхода этого стихотворного цикла, Гумилеву все же удалось исполнить мечту и отправиться в исследовательское путешествие. Но на период написания 1909 год, Гумилев был преисполнен мечтаний. Вероятно, еще одним фактором, который толкнул поэта на создание этого произведения, явилось его пребывание в приморском крымском городе Коктебеле. Морской воздух, романтическое настроение, давние мечты вдохновили поэта на создание цикла из четырех произведений.

Они связаны одной общей идеей и темой свободы, объединены идейным романтическим пафосом и образами. Каждое стихотворение представляет собой определенную часть, в которой показана своя тема. Первое стихотворение состоит из четырех строф. Четкий ритм достигается при помощи перекрестной рифмы, полной (южных/жемчужных) и неполной (мостик/трости). Стихотворный размер анапест. Последовательная композиция стихотворения доносит до читателя общую идею существования отважных капитанов, которым не страшны невзгоды, которые живут морскими приключениями. При помощи эпитетов и характерной лексики автор создает собирательный образ капитанов.

Вторая часть цикла состоит из четырех строф,

объединенных общей идеей. В этой части Гумилев знакомит читателя с конкретными личностями. Самыми известными капитанами: первооткрывателями, путешественниками, пиратами. Те, кто не представлял жизни без моря и корабля. Гумилев приводит конкретные имена исторических личностей. Стихотворный размер – анапест. Последовательная композиция с перекрестной полной рифмой. Лирический герой сравнивает себя со знаменитыми капитанами. Он понимает, что они чувствовали и надеется, что тоже, однажды, переживет что-то подобное.

Третья часть цикла состоит из четырех строф, которые объединены в последовательную композицию. В этой части Гумилев говорит о капитанах не только как о вечных морских странниках. Как бы они не были преданы морю, их время от времени тянет домой, на сушу. Суша сравнивается с морем. И хоть на ней есть свои развлечения, свободная душа капитана все же просится в море.

Заключительная часть повествует о легендах, которые бытуют среди моряков, привлекают их и толкают на подвиги. Эта часть, также как и предыдущие, состоит из четырех строф, связанных по смыслу, объединенных перекрестной полной рифмой.